Ветер с востока [СИ] - Александр Михайловский

Генерал Голованов снова чуть заметно кивнул. Он уже понял, к чему клонит потомок. Если правильно использовать его идею, то АДД из бедного родственника может превратиться в один из инструментов победы.

Хмелев же продолжил свою мысль: – Одиннадцать километров высоты – это не предел. Можно попробовать закупить в США те самые сверхмощные двигатели R-2800. Насколько я помню, оборудованные такими двигателями американские самолеты в горизонтальном полете могли забираться на неуязвимую для зенитной артиллерии и вражеских истребителей высоту в тринадцать километров.

Верховный не спеша встал из-за стола и, медленно прохаживаясь по кабинету, произнес: – Мы думали, что на данном этапе развития техники невозможно было создать что-то подобное вашим управляемым бомбам. Но, похоже, что мы ошибались. Что ж, у нас появилась возможность исправить эту ошибку. Разумеется, в случае успеха, мы получим крайне точное и очень мощное оружие, – немного помолчав, Вождь спросил: – Кстати, товарищ Хмелев, скажите, каким образом в ваше время применяли оружие подобного типа? Как там у вас оценивали мысли итальянца Дуэ о тотальных бомбежках?

– Как показала практика, доктрина Дуэ годится только против итальянцев и прочих арабов, – ответил Хмелев, и его ответ вызвал у Вождя улыбку. – У немцев не получилось таким способом победить Британию и СССР, у англичан и американцев не получилось сломить сопротивление немцев и японцев. Убийства беззащитного мирного населения обычно вызывают в обороняющейся стороне только одно желание – стоять до конца.

История Второй мировой войны доказала, что наибольший эффект при наименьших усилиях достигается при точечных бомбардировках крупных транспортных узлов, железнодорожных и шоссейных мостов, нефтеперегонных заводов и предприятий по производству синтетического горючего. В случае необходимости можно избрать в качестве целей и другие объекты, например, крупные боевые корабли – линкоры или авианосцы.

– Очень хорошо, – сказал Вождь, сделав еще несколько пометок в блокноте. – Как только у Красной армии появится это новое мощное оружие, то мы найдем способ намекнуть кое-кому, что для советских летчиков нет ничего невозможного. А теперь, – сказал Сталин, подняв голову, – надеюсь, что это уже действительно всё. До свиданья, товарищи.

Когда пилоты вышли из его кабинета, Верховный взглянул на часы и вздохнул, – почти два часа ночи. Но стоит ли жалеть время, украденное у сна, когда у него не сделано еще столько дел. Сталин взял блокнот и начал намечать список неотложных дел.

– Сперва необходимо позвонить в ГРУ Голикову, – подумал он, – пусть еще раз уточнит насчет обстановки вокруг Риги. Окончательное решение все равно принимать не Василевскому и не кому еще, а именно ему. Потом надо связаться с Лаврентием – управляемые бомбы – это по его ведомству. Пусть он выяснит, кто это у него такой умный работал с Королевым. Самого Королева тоже давно пора привлечь к работе по профилю.

Надо выяснить, что у потомков есть по ракетам, и пусть Королев потихоньку начинает с ними возиться. Туда же Люльку с Кузнецовым. Сегодня это детские игрушки, а завтра – вполне серьезное и грозное оружие.

Пе-8 с американскими моторами – это, пожалуй, тоже к Лаврентию. Хотя и Петлякову стоит тоже позвонить – обрадовать человека. Звонок Лавочкину – чтоб скорее вез свой будущий Ла-5 в Кратово. Да, кстати, заодно и Яковлеву, что никакой он теперь, к чертовой бабушке, не референт Сталина и не замнаркома авиапромышленности. Пусть проектирует свои самолеты и не лезет в промышленность. Интриговать он вздумал. Доиграется до Магадана.

Покрутив в пальцах карандаш, Вождь решил: – Ну, вот, кажется, вроде и всё, – и протянул руку к телефонной трубке.

Часть 12. «Операция Аврора».

Присутствуют:

Рейхсканцлер Адольф Гитлер

Рейхсмаршал Герман Геринг

Главнокомандующий кригсмарине гроссадмирал Эрих Редер

Командующий подводным флотом контр-адмирал Карл Дениц

Фюрер метался по кабинету, изрыгая проклятия и ругательства, словно пьяный фурман. Встревоженные секретарши испуганно жались по углам, а личный адъютант Гитлера очень жалел, что не способен, прижавшись к стене, сделаться невидимым словно хамелеон. В последнее время поводов для подобных вспышек ярости появлялось все больше и больше, и подбрасывали их, как правило, русские. После нового года положение на Восточном фронте с каждым днем становилось все хуже и хуже. На этот раз почти одновременно, хоть и в разных местах, по полной обделались летчики, моряки и подводники.

Подскочив к рейхсмаршалу, Гитлер фальцетом завизжал: – Геринг, большевики опять оставили вас в дураках. Из-за вашего разгильдяйства сорвана важнейшая наступательная операция, и тысячи доблестных солдат вермахта погибли, даже не увидев врага. Из-за вас, Геринг, полностью уничтожена передовая кампфгруппа сорок седьмого моторизованного корпуса – единственное боеспособное соединение наших панцерваффе. Это – триста шестьдесят танков и самоходных орудий, двести бронетранспортеров, две тысячи отборных панцергренадеров, и почти тысяча лучших танкистов.

– Но, мой фюрер… – неуверенно промычал рейхсмаршал, – потери, которые понесло люфтваффе в последнее время…

– Молчите, Геринг, – в ярости прошипел Гитлер, – слушайте, что я вам говорю, и не смейте оправдываться... Я дал вам все, сделал вторым человеком в Рейхе, а вы, вы, вы не оправдали моего доверия. Я дал вам прекрасные самолеты, сделанные руками трудолюбивых немецких рабочих на наших замечательных авиационных заводах. Я дал вам храбрых и дисциплинированных немецких летчиков, способных победить даже дьявола. Где все это, Геринг, скажите мне? Где обещанные вами великие победы? Сначала вы не смогли после Дюнкерка поставить на колени британцев, а теперь вот большевики делают с вами что хотят. Спрячьте ваш дурацкий жезл, Геринг, вы с ним выглядите, словно шут со своей дурацкой погремушкой!

Выкрикнув эту фразу, Гитлер неожиданно закашлялся. Пересохшее горло запершило. Адъютант фюрера схватил со стола стакан с минеральной водой и поспешно, едва его не расплескав, подал Гитлеру …

Сделав несколько жадных глотков, фюрер вернул стакан и огляделся по сторонам. Приступ ярости, которых так боялись его приближенные, прошел. Весь запас злобы, ненависти и разочарования он выплеснул на беднягу Геринга. Адмиралы, можно считать, отделались легким испугом, хотя в их епархии дела тоже обстояли, мягко говоря, неважно.

Но прорвавшийся с Мурманск конвой с ленд-лизовскими грузами и потеря нескольких эсминцев и подлодок были сущей мелочью по сравнению с тем, что большевики сумели отбросить немецкую армию от Москвы, снять блокаду Петербурга и вернуть себе промышленные районы Донбасса. Плоды летних побед оказались в значительной степени утрачены, и все это из-за тупости, косности и предательства германских генералов. А, может быть, все это действительно связано с тяжелыми потерями люфтваффе, фактически тащившим на себе львиную долю военных тягот? Но важно не это, важно то, что большевики быстро учатся воевать. И вот теперь…

Русского анекдота про «пойманного медведя» Гитлер не знал, но зато он четко понимал, что результатом затеянного им похода на Восток может быть только победа или смерть. Эта смерть грозила не только лично ему, но и построенному по его замыслам тысячелетнему Третьему Рейху… Поражение – это крах всей его борьбы за власть, за первенство Германии в мире, которая, скорее всего, не переживет нашествия большевиков или второго Версаля.

Геринг, стоявший в двух шагах от фюрера, и чувствовавший, как струйки пота текут по его жирному загривку, думал сейчас совершенно о другом. Рейхсмаршал не был глупым человеком, и прекрасно понимал, что изменить сложившуюся ситуацию будет крайне сложно. В отличие от частей вермахта, получивших фактически годовую передышку между французской и русской кампаниями, люфтваффе ни на минуту не выходило из ожесточенных сражений. Смешно сказать, но, несмотря на действующие с полной отдачей авиационные заводы, в мае-июне сорок первого года количество находящихся в строю боевых самолетов было меньше, чем годом ранее, перед началом операции против Франции.

Один только бог знает, сколько опытных летчиков довоенной закалки сожрал тот проклятый год. И если над Францией люфтваффе теряло в основном самолеты, то во время «Битвы за Британию», именуемой еще «Днем Орла», несли огромные потери опытные пилоты, штурманы, стрелки-бомбардиры. Британия – это остров, и у немецких летчиков, выбросившихся над ней с парашютом, не было иного выхода, кроме как сдаться в плен. А сколько первоклассных асов утонуло в холодных водах проклятого Ла-Манша? Как их потом не хватало на Восточном Фронте!